Объявление в минувший понедельник имен лауреатов Нобелевской премии по экономике, которыми в этом году стали американские исследователи Пол Милгром и Роберт Уилсон, стало своеобразным информационным сюрпризом практически для всех.
Иллюстрация: nobelprize.org (© Nobel Media. Ill. Niklas Elmehed)
Дело в том, что под давлением изрядно политизированных современных трендов на гендерное и расовое равноправие ожидалось, что Нобелевский комитет поддастся их влиянию вслед за Голливудом и наверняка попытается сформировать сбалансированный состав лауреатов премии по экономике как по полу, так и по цвету кожи.
По заслугам и честь!
К тому же в этом году премии по литературе и физике были присуждены женщинам. А среди экономистов мирового уровня есть такие именитые ученые как экс-глава ФРС США Джаннет Йеллен, которая ныне трудится в институте Брукингса, будучи замужем за лауреатом Нобелевской премии по экономике Джорджем Акерлофом. Выбор велик и среди известных экономистов азиатского и афроамериканского происхождения. К примеру, Цзэн Мин – главный стратег Alibaba Group, председатель ее академического совета и декан Школы предпринимательства Хупань (частной бизнес-школы, основанной председателем совета директоров Alibaba Джеком Ма и другими ведущими китайскими предпринимателями в Ханчжоу), один из ведущих идеологов цифровой экономики.
Однако, как это и случается часто в жизни, здоровый консерватизм и разумный подход к выбору лауреатов возобладал в решении, принятом Нобелевским комитетом. Премию по экономике получили те исследователи, которые давно заслужили ее. И, хотя она досталась на этот раз двум белым мужчинам, вряд ли у кого возникло желание обвинить комитет в отклонении от общемирового тренда, политизируя его решение.
Ведь с тех пор, как г-да Уилсон и Милгром (последний ученик первого) в своих фундаментальных исследованиях обосновали эффективность сложно организованных аукционов, Нобелевскую премию за работы в этой области получили с десяток ученых, включая легендарного Джона Нэша, о котором был снят фильм «Игры разума».
Между тем на основе исследований нынешних лауреатов создана теория дизайна аукционов, получившая широкое практическое применение по всему миру как при организации публичных государственных торгов (например, при распределении частот для телекоммуникаций), так и на рынке ценных бумаг. По сути, их теория аукционов применима к любым рыночным сделкам, включая покупку недвижимости, автомобиля или оплату счетов по коммунальным платежам, позволяя добиваться такого баланса интересов продавцов и покупателей, когда все они заинтересованы в дальнейшем развитии рынка на благо всех его участников.
Добавим также, что оба лауреата преподают в Стэнфордском университете и являются членами Национальной академии наук США. Автору этих строк довелось побывать в этом легендарном университете – он расположен в штате Калифорния в самом сердце Кремниевой долины, гранича с не менее известным городком Пало-Альто. Его теперь уже легендарные выпускники основали компании Hewlett-Packard, Sun Microsystems, Nvidia, Yahoo!, Cisco Systems, Google и многие другие, составившие основу нынешней цифровой экономики мира. А основал этот частный университет железнодорожный магнат, сенатор США и экс-губернатор Калифорнии Леланд Стэнфорд вместе с супругой, назвав его в честь их единственного сына, скончавшегося в юном возрасте.
Тем временем, к чести американских экономистов, на Уолл-стрит во время пандемии ключевые индексы бьют один рекорд за другим, доллар по-прежнему крепок и привлекателен для сбережений казахстанцев, возобновивших его покупки с новой силой, и все так же манят к себе нашу молодежь перспективы жизни в Америке. Тамошняя Кремниевая долина не просит господдержку у правительства, как и Стэнфордский университет. Конечно, времени на построение такой жизни у американцев было гораздо больше, чем у нас, да и рыночных дров они наломали изрядно – одна только Великая депрессия чего стоит!
Похоже, своим путем не туда движемся
Понятно поэтому, что присуждение Нобелевской премии по экономике в очередной раз вполне естественно заставило задуматься над тем, что происходит с отечественной экономической наукой в Казахстане и какую роль она играет в определении стратегического курса развития нашей страны. По идее, спустя почти 30 лет независимого существования в условиях пусть и не вполне развитой, но все же рыночной экономики у нас должны были сформироваться основные научные школы в этой сфере, ведущие фундаментальные исследования в тесной связи с капиталистической практикой. Ведь задача любой науки – не только объяснять происходящее, но и прогнозировать будущее, предлагая пути достижения лучшей жизни.
Конечно, как и положено в научных исследованиях, в экономических исследованиях вполне допустимы эксперименты и корректировки, вносимые жизнью.
К примеру, можно вспомнить, сколько этапов прошла приватизация в Казахстане от почти забытых уже ПИКов (приватизационных инвестиционных купонов) до канувших вслед за ними в лету «народных IPO». Не раз менялась инвестиционная стратегия Национального фонда, призванного изначально сберегать нефтедоллары для следующих поколений казахстанцев, но в итоге превратившегося в антикризисный ресурс, щедро расходуемый государством.
Накопительная пенсионная система, создававшаяся изначально по некоторому подобию аукциона, в котором вкладчики могли выбирать и менять фонды, в итоге была заменена государственным монополистом в лице ЕНПФ, инвестиционная стратегия которого также постоянно меняется.
Как говорится, совершенству нет предела, как и рыночным реформам. Однако когда за реформаторскими деревьями теряется лес цивилизованной экономической теории и практики, а все изменения делаются в конечном итоге на благо государственных монополий и узкого круга частного бизнеса, особо приближенного к власти, то в итоге получается совсем не рыночная экономика современного типа. Ведь по идее, даже питьевую воду, электричество, вывоз мусора и прочие коммунальные услуги должен предлагать нам целый ряд поставщиков, среди которых мы путем аукциона вправе выбрать наилучшего. Так же и с другими товарами и услугами.
Но в реальности в Казахстане мы ежедневно за редкими исключениями сталкиваемся либо с монополистами, либо с олигополиями, всеми способами искажающими рынок и подавляющими конкуренцию на нем для максимизации своих прибылей. Ради них в конечном итоге проводятся девальвации тенге, снимаются с торгов лакомые объекты, не допускаются на внутренний рынок конкуренты, а потребители получают взамен лишь обещания лучшей жизни и новые подорожавшие ценники.
Конечно, если бы отечественные экономисты резали рыночную правду-матку в глаза руководству страны, дружно дебатируя по этому поводу в университетах, клубах, ассоциациях, обществах, СМИ и соцсетях, то, глядишь, и сдвинулся бы с места воз нескончаемых реформ нашей экономики в желаемом для всех правильном направлении.
Увы, в реальности, так и не дождавшись ответов на поставленные вопросы, как и 30 лет тому назад на заре нашей независимости, президентским советником по экономическому развитию вновь приходится назначать маститого иностранца вместо нашего соотечественника.
А вопросы эти вполне жизненные: почему так быстро растут цены на продукты питания отечественного производства, нужно ли в пандемию коронавируса отказываться от глобализации и ставить исключительно на ресурсы национальной экономики, как гармонично увязать интересы семьи, бизнеса и государства во имя всеобщего блага, чем заменить явно неработающие теории экономического роста? Без ответов на них вряд ли можно говорить о новом экономическом курсе и уверенно двигаться вперед.
На официальном сайте Нобелевской премии www.nobelprize.org отмечено: «Новые форматы аукционов – прекрасный пример того, как фундаментальные исследования могут впоследствии генерировать изобретения, приносящие пользу обществу. Необычной особенностью этого примера является то, что теорию и практические приложения разработали одни и те же люди. Таким образом, новаторское исследование аукционов, проведенное лауреатами, принесло большую пользу покупателям, продавцам и обществу в целом».
Тулеген АСКАРОВ
