Могу поспорить на литр спирта «Royal», что почти никто не вспомнил, откуда эти возвышенные строки! А вот это стихотворение – «Жизнь хороша, когда пьешь не спеша!»? Тоже не вспомнили? Ну тогда самое простое: «Я пью и снова пи́саю!».
А теперь отгадки. Все это рекламные слоганы 1990-х годов. Первые, так сказать, шаги постсоветского маркетинга. С вентиляторным заводом все ясно. «Жизнь хороша, когда пьешь не спеша!» – это реклама напитка «Mirinda», а слоган «Я пью и снова пи́саю» – из рекламы памперсов.
К чему я все это? К тому, что опять у нас началась ползучая информационная кампания по романтизации 90-х годов прошлого века. На этой неделе я был приглашен на известный телеканал, который готовит целый документальный сериал о том непростом времени. В этом сериале я выступаю в роли одного из экспертов. Знаете, сколько вопросов мне прислали? 60 штук.
Вот некоторые: «Были ли у вас знакомые, начинавшие свой бизнес «челноками»?». «Оцените криминогенную обстановку в 90-е». «Правда ли, что автомат Калашникова на базаре из-под полы можно было купить за тысячу долларов?». «Какие зарубежные фильмы в девяностые произвели на вас наибольшее впечатление?». «Ваше мнение о кризисе производства в стране в те годы». «Ваше отношение к приватизации». «Расскажите о мошенниках девяностых: пирамиды и т.д.». «Какой суммы было бы достаточно, чтобы относительно комфортно жить в девяностые?». «Правда ли, что в 90-е можно было писать статьи и снимать сюжеты на любые темы?». «Братва» и ОПГ. Были ли вы с ними знакомы?». «Расскажите о массовой эмиграции из Казахстана» и так далее.
В конце списка стоял самый главный вопрос: «Так ли страшны «девяностые», как их иногда изображают?». На этот вопрос я ответил развернуто: в целом распад СССР был ужасающей гуманитарной трагедией. Только в многочисленных вооруженных конфликтах (читай – гражданских войнах) погибло от 300 до 600 тысяч человек! Приднестровье, Карабах, Абхазия, Южная Осетия, Таджикистан…
Сравните: потери в гражданской войне в США (1861-1865) составили 533 тысячи. При этом число беженцев и вынужденных переселенцев в бывших республиках СССР превысило 4,5 млн человек – что там нынешняя Сирия! (Источник: В Мукомель. Демографические последствия этнических и региональных конфликтов в СНГ. РАН, № 27, 1997).
Еще большие потери народы СССР понесли от других причин. По данным «Демоскоп-Weekly», среди смертности от внешних причин первое место (до четверти всех случаев у мужчин) в 1990-е занимали самоубийства. Как свидетельствует ВОЗ, в середине 1990-х первые пять мест по числу самоубийств на 100 тыс. населения занимали постсоветские страны: Литва, Россия, Латвия, Эстония и Казахстан. Общая смертность с 1989 по 1994 год выросла с 10 до 16 случаев на 1000 населения в год. Такой рост считается беспрецедентным для мирного времени.
Существуют оценки, согласно которым этот всплеск суицидов унес жизни в общей сложности 3-3,5 млн граждан бывшего Советского Союза. Отчего люди кончали счеты с жизнью? От безысходности! Вот типичные воспоминания: «Мы, молодая семья с ребенком, понедельник и вторник посвящали мучительным размышлениям, к кому бы в среду-четверг-пятницу сходить в гости, чтобы поесть, потому что своя еда уже кончилась и деньги тоже. А еще вспоминаю, как, насмотревшись по телеку рекламы заморского батончика «Сникерс», купили этот деликатес в ларьке за бешеные деньги и аккуратно порезали на тарелочке ножом на ломтики, чтобы вся семья могла попробовать, приобщиться к европейским ценностям».
Или представьте себе такую ситуацию: был ты вчера успешным инженером-проектировщиком, имел на сберкнижке 10 тысяч рублей (две трехкомнатных квартиры в центре Алматы или одна в центре Москвы), и вдруг, в один момент, ты оказался нищим. Деньги на книжке улетучились, работа в перспективном НИИ накрылась медным тазом, а твои последние накопления сгорели в тигле очередной финансовой пирамиды. И вот у тебя солидная советская зарплата в 300 рублей превратилась в 15 «зеленых», на руках неожиданно безработная жена, двое детей и продуктовые карточки: полкуска хозяйственного мыла, 300 граммов растительного масла на месяц на человека…
В целом же крах СССР означал не просто провал в нищету, он означал крушение знаменитого «советского среднего класса», который составлял значительную долю населения страны. Это были обеспеченные и образованные люди – рабочие, инженеры, крестьяне, военные, служащие, интеллигенция; они читали книги и газеты, интересовались политикой и искусством. Именно они стали «двигателем» Перестройки, которая их же первыми и сожрала.
За несколько лет представители этого класса превратились в «челноков», извозчиков, лакеев, торговцев, бандитов, проституток, алкоголиков, бомжей и прочее. В странах так называемого СНГ возникла новая власть – АК-74, кулака, секса и бакса. Все происходящее ужаснуло даже самого яростного ненавистника Советской власти – Солженицына: «Не успели мы оправиться от последствий «красного колеса», как покатилось по нам «желто-черное колесо» – цвета презренного металла, беззакония и уголовщины».
С другой стороны – появилась такая свобода, о которой не могли мечтать даже самые смелые фантасты! «Я вспоминаю это время, как время неожиданной воли и шансов, – пишет один представитель «Эпохи 90-х». – У меня появилась возможность зарабатывать деньги, ездить за границу. Правда, первой моей страной стала Польша, где я закупал джинсовые детские комбинезоны для друга, открывшего «комок», но все равно было здорово! Эти годы для меня стали целой эпохой, которая росла и менялась вместе со мной. Думаю, что благодаря таким суровым условиям и изменчивости я научился приспосабливаться к разным жизненным условиям».
Да, и у меня сегодня о 90-х годах больше хороших воспоминаний. Но они хорошие оттого, что я был молод. Я понимал, что вместе с воздухом свободы и куриными окорочками в открытую западную дверь нанесло много заграничного мусора: порнографию, наркоманию, преступность, рэкет. Следом ввалился дикий капитализм с его жестокостью. Но я был молод! Я спорил с родителями о демократии, о преимуществах частного предпринимательства… И еще приходилось много работать и рисковать – потому что на руках был маленький сын, и ради него я был готов на все.
В воздухе прямо-таки носилась идея денег. Все внезапно стали «бизнесменами», все что-то продавали-покупали. Кто пошустрей, мотался в Китай за ширпотребом, остальные обычно «торговали вагонами». Типичный пример: звонит приятель: «Есть вагон сгущёнки! Откат – пять процентов от всего – товаром! Есть кто знакомый?». И ты накручивал телефон, даже не задумываясь, есть ли на самом деле эта сгущенка, будет ли этот процент – надо было хоть как-то крутиться, чтобы выжить.
И все же мы пережили это время. Дикое, лихое, злое, варварское. Очень хочу верить, что оно больше никогда не вернется. Сегодня мы живем в совершенно другой стране. Хорошо живем или плохо – решайте сами.
Андрей ЗУБОВ
