Нынешний Праздник Единства народа Казахстана напоминает о вечных и нужных ценностях, при этом не имея ничего общего, кроме даты, с Днем международной солидарности трудящихся. Между тем в раннем СССР Первомай не только символизировал торжество пролетариата, но и активно использовался для перестройки сознания масс, в первую очередь борьбы с религией.
Если вернуться к истокам праздника, то посыл у него был, в общем-то, гуманистический: сокращение рабочего дня с невыносимых 15 часов до восьми, повышение зарплаты, улучшение условий труда. Именно такие требования выдвигались рабочими на первых первомайских митингах в США – кстати, оттуда и растут корни праздника, утвержденного Рабочим интернационалом в 1889 году.
В Российской империи День солидарности рабочих приняли горячо, тем более что он отлично наложился на традицию маевок. Собственно, и сами маевки из весенних пикников быстро превратились в политические собрания. К тому же с конца XIX столетия каждый Первомай сопровождался стачками и митингами, а то и открытыми столкновениями с полицией.
Разумеется, царские власти этот праздник старались всеми силами запретить и пресечь. Оттого молодая советская республика и придавала столь большое значение Первомаю: его празднование символизировало победу пролетариата, который может открыто отмечать День солидарности рабочих, еще вчера находившийся под строгим запретом. Сигнал подавался и правительствам другим стран, и, в первую очередь, рабочим массам зарубежья.
«Под угрозой призрака бродившего по Европе коммунизма, под угрозой победившего в России пролетариата, [в Европе] был единым взмахом осуществлен тот 8-часовой рабочий день, которого напрасно добивались 25 с лишним лет» Напоминала газета «Безбожник»
Но вместе с идеологией рождается и новый культ, который со старым – то есть религией, - сосуществовать не желал и не хотел. И праздник трудящихся тут пришелся очень кстати.
Эпоха безбожной печати
Поставив целью сменить парадигму мировосприятия в огромной и, в общем-то, довольно архаичной стране, большевики стремились отучить народ от церковных праздников и религиозного сознания как такового. В силу календарной близости Первомай стал активно пропагандироваться как «правильная» альтернатива Пасхе.
Обратимся к главному рупору антирелигиозной пропаганды 1920-1930-х годов – упомянутой выше газете «Безбожник» и связанному с ней журналу «Безбожник у станка». В каждому выпуске, приуроченном ко Дню Интернационала (таким было официальное название), Пасха неустанно клеймилась и критиковалась.
Так, в привязке к текущей международной повестке читателям твердили, что религия, духовенство, Пасха да и сам Бог служат исключительно буржуазии. Рядом, на контрасте, духоподъемная заметка о рабочих США, Европы, Индии и Китая, делегации которых приезжают на Первомай в СССР. Вот уже и антагонизм: с одной стороны – потворствующие войнам и нужде священники, с другой – смелые и упорные в своей борьбе пролетарии.
Прием этот использовался постоянно. К примеру, в одном из последних выпусков «Безбожника» от 1 мая 1941 года, когда уже бушевала Вторая мировая война, церковь (и католическая, и протестантская) обвиняется в разжигании конфликта.
Вот показательный пример обложки: гигантский поток демонстрантов сносит церковь, синагогу, банк и нацистов, которые представлены как нечто единое.
Конечно же, карикатурами и плакатами дело не ограничивалось. В каждом апрельском и майском выпусках рассказывалось о «сказочности» Библии, священники одновременно обвинялись в «контрреволюции» и «насаждении овечьих настроений», а саму Пасху старательно ассоциировали с пьянством, драками и бардаком. Противовес – разумеется, Первомай.
«Безбожная печать – мощное оружие культурной революции» С гордостью возвещалось на журнальных страницах
Также в одном из выпусков «воинствующие безбожники» прошлись по мусульманскому празднику Курбан-байрам, приходившемуся в тот год на 8-10 мая. В заметке на первой полосе отмечается, что традиционный обряд жертвоприношения – не что иное, как «взятка Богу». Попутно мусульманское духовенство обвиняется в иждивенчестве и паразитировании на трудящихся. Кстати говоря, этот выпуск газеты – весьма редкий, и сейчас с успехом продается на аукционах.
Стоит отметить, что чаще всего «Безбожник» критиковал христианство, чуть реже – иудаизм и ислам, а иногда доставалось и буддизму, как на обложке ниже.
К 1931 году, на который пришелся пик борьбы с религией, тираж газеты «Безбожник» достиг 500 тысяч экземпляров. Журнал «Безбожник у станка» издавался в количестве 200 тысяч копий. Масштаб, который нынешним газетам, конечно, не снился.
Что дала эта массированная пропаганда? С одной стороны, действительно было воспитано новое поколение граждан – идейных материалистов. С другой стороны, заставить людей забыть религиозные праздники, традиции и обычаи не удалось. Вера в итоге победила.
Точку в активном богоборческом периоде раннего СССР поставило начало Великой Отечественной войны: в 1941 году обоих «Безбожников» издавать перестали, да и в целом антирелигиозная пропаганда стала затухать. После войны ее возобновляли, но уже не с таким энтузиазмом и размахом. А со временем и противопоставлявшийся Пасхе День труда утратил изначальный смысл, превратившись в митинги и демонстрации с заранее заготовленными лозунгами и повторявшейся год от года программой.
Николай Иващенко, АПН
