Экономист Алмас Чукин в своей публикации на Facebook анализирует текущую инфляционную ситуацию в Казахстане и объясняет, почему сохранение базовой ставки Нацбанком на уровне 16,5% — скорее хорошая новость, чем плохая. Он также обращает внимание на парадокс китайской экономики, где избыточное производство и ценовые войны приводят к дефляции, влияя на казахстанский рынок неожиданным образом.
Начну обзор, говорит он, с пары ожидаемых новостей и одного по-настоящему нового явления, которое до этого не наблюдалось.
Хорошая новость –Нацбанк провёл очередное заседание по денежной политике и, как ожидалось, оставил ставку на уровне 16.5%. Что тут хорошего? – спросите вы. — Потому что могло быть хуже.
Почему так? Потому что инфляционная ситуация продолжает ухудшаться. Несмотря на высокую ставку, в этом году расчётная инфляция уже выходит на уровень 11% годовых. В таких условиях Нацбанк мог бы и повысить ставку, но ограничился ухудшением прогноза: теперь он считает, что в инфляция вернётся в целевой коридор 5.5–7,5% только к 2027 году, в 2025 составит 10.5-12.5% и в 2026 – 9.5-11.5%.
Источник: facebook.com/almas.chukin
Центральный банк России также провёл заседание и снизил ключевую ставку с 21% до 20%, сославшись на замедление инфляции. Однако большого оптимизма не проявляет.
Источник: facebook.com/almas.chukin
Любопытно, что при схожем уровне инфляции ставка в РФ остаётся значительно выше, чем у нас. И это при том, что рубль укрепляется (курс — около 80+ за доллар), а тенге, наоборот, ослаб — сейчас около 510. Что из этого следует? Сначала мы покупаем рубль за 6.46 тенге - подорожавший курс, потом добавляется 10-процентная российская инфляция — и мы её импортируем.
Есть ещё хорошая новость. Прогноз экономического роста Казахстана на 2025 год пересчитан в сторону повышения — теперь ожидается 6%. Растёт производительность труда. Но обратная сторона этого «успеха» в том, что он обеспечен в основном ростом государственных инвестиций, а не частным сектором. Проинфляционные эффекты здесь очевидны: если государство строит школы или повышает зарплаты военным — это создаёт дополнительный спрос, но не увеличивает количество товаров и услуг. А для роста частного бизнеса нужны дешёвые кредиты, которых, при такой инфляции нет и быть не может. В итоге усиливается роль государства, а частный сектор продолжает буксовать. Замкнутый круг получается.
Источник: facebook.com/almas.chukin
Если сложить официальные уровни инфляции за последние годы — 10%, 20%, 10%, 8% — получится около 50%. Но инфляция не считается сложением: если товар стоил 100 тенге, после роста на 8% он стал 108, а потом следующие 20% уже считаются от 108, и так далее. Так называемая накопленная инфляция и она запредельная. Общий эффект — значительное снижение реальных доходов населения и падение способности развиваться у бизнеса.
Теперь — о «новом прорыве»: А вот в Китае — обратная ситуация. Там правительство не знает, что делать с падением цен. Сошлись два процесса: замедление экономического роста после 30 лет стремительного подъёма и внешнее давление — тарифная война с США и взаимные санкции. Экспорт тормозится, а конкуренция между китайскими производителями становится просто разрушительной. Появился даже новый термин – инволюция (контра к термину эволюция). Смысл состоит в следующем, когда компании обладают избыточными мощностями, а рынок сужается, начинается конкуренция ценовыми скидками, уже не нормальная, а на уничтожение соперника «ценой» любых потерь. Продажа ниже себестоимости.
Источник: facebook.com/almas.chukin
На днях я беседовал с китайским бизнесменом, который предложил мне… купить 100–200 электробусов. Я спросил: зачем мне столько? Он ответил: «Найди клиента, если он готов рассчитаться за год-два — мы отгрузим хоть бесплатно. Заводы не могут стоять, вся стоянка забита готовой продукцией. Нам важно перевести её из категории “непродано” в “продано”, а деньги можно потом.
На этом фоне Ассоциация автопроизводителей Китая выступила с призывом прекратить ценовые войны. Повод — акция компании BYD, которая в мае резко снизила цены до конца июня на некоторые модели на 34%. Самая дешёвая модель теперь стоит $7,800 — что уже дешевле себестоимости. Другие компании ответили тем же, но это создаёт угрозу развитию отрасли и выполнению гарантийных обязательств.
В общем, в Китае конкуренция и так всегда была на пределе, сейчас она уже вышла в бои без правил. Огромный объём экспорта в США застыл, заводы работают на склад, нужно биться за любые новые рынки. А у нас зато рынок авто вырос, и цены снижаются, то есть с помощью китайской экономики улучшаем ситуацию с инфляцией.
