Президенту Токаеву удалось сформировать свой собственный политический стиль и стать политическим деятелем, который смог найти способ социальных изменений без насилия и «отсечения голов». Мнением о вызовах и достижениях за шесть лет президентства Касым-Жомарта Токаева в интервью поделился российский политолог, заведующий лабораторией «Центр региональных сравнительных исследований «Россия - Центральная Азия» НГУЭУ, директор АНО «Сибирское общество международных исследований» Денис Борисов.
Фото @НГУЭУ
- Денис Алексеевич, как бы Вы охарактеризовали президентство Касым-Жомарта Токаева в контексте политических и социальных кризисов?
- Главное испытание, которое выпало на долю Касым-Жомарта Токаева, — это обеспечение транзита политической власти от суперпрезидентской модели управления к новому внутреннему и внешнему балансу в управлении государственным организмом. Напомню, что вождистский характер управления — это общая практика на постсоветском пространстве, которая явилась закономерным следствием социальных потрясений после распада единого советского государства в 1991 году. Каждый осколок Союза в поиске пути самостоятельного развития опирался на своих национальных лидеров, что неизбежно приводило к концентрации власти в одних руках. Это естественно — социальные законы! Однако любой вождизм хорош в начале становления государства, но становится препятствием по мере усложнения государственного организма. Есть народная мудрость: первый блин может быть комом, но если у вас и последующие не задались, то всё — эффективного государства у вас не будет, привет бантустан. Посмотрите на Украину: олигархические «тяни-толкай» и цветные революции переломили хребет суверенитета незалежной. В таком ракурсе мы можем сказать, что второй блин у Касым-Жомарта Токаева получился. Второй президент Казахстана смог найти рецепт, чтобы сохранить устойчивость казахстанской государственности, даже несмотря на попытки реального силового захвата власти в январе 2022 года.
- В 2025 году исполняется шесть лет с тех пор, как Касым-Жомарт возглавил Казахстан, и три года с момента запуска программы политической модернизации. По Вашему мнению, какие политические реформы стали определяющими, и что вместе с ними изменилось в Казахстане?
- Касым-Жомарт Кемелевич пошёл по нетривиальному пути: он не стал лечить подобное подобным, взяв курс на расширение демократических основ казахстанского общества. Изменил Основной закон, добровольно сократил полномочия исполнительной власти, расширил парламенту возможности управления государством, вернул выборность на муниципальном и частично на региональном уровнях. За эти шесть лет сложно выделить конкретную реформу, поскольку мы видим постоянный процесс изменений политической системы Казахстана, где Касым-Жомарт Токаев выполняет главную функцию политического лидера — сохраняет концентрацию ресурсов и политической воли на продолжении реформ.
- Удалось ли Касым-Жомарту Токаеву сформировать собственный политический стиль и выйти из тени первого президента РК Нурсултана Назарбаева?
- Да, безусловно. Сразу после избрания в 2019 году мы с коллегами дали такую метафорическую характеристику второму президенту Казахстана — «президент-самурай». Сегодня, спустя 6 лет, можно с уверенностью сказать, что с 2022 года Касым-Жомарт Токаев — это «президент — великий уравнитель», политический деятель, сродни Жан-Полю Марату, но который смог найти способ социальных изменений без насилия и отсечения голов… Скорее — отсечение незаконно приобретённых капиталов.
- Последние шесть лет Казахстан делал ставку на диверсификацию экономики. Что можно считать достижением президентского курса?
- Изменение экономической модели — дело ещё более растянутое во времени, чем политические преобразования. Если в политических изменениях участвует небольшая социальная прослойка лиц, находящихся в и около большой политики, то экономические преобразования затрагивают всё общество целиком — и даже больше. Экономика страны неизбежно находится под давлением общемировых процессов и явлений: деглобализация, торговые войны между крупнейшими центрами мировой политики, пандемия, военные конфликты, западное санкционное давление — всё это не самые приятные попутчики для экономических реформ. Однако экономика развивается, основные макроэкономические показатели находятся в зоне средних мировых значений, а это значит, что удаётся сохранять баланс между социальными обязательствами и задачами развития. Например, рост довольствия учителей — это среднесрочная инвестиция, результаты которой мы сможем увидеть не раньше, чем через 10–15 лет. Давайте подождём.
- Касым-Жомарт Токаев инициировал масштабную модернизацию энергетической инфраструктуры, включая развитие ВИЭ и запуск проекта строительства АЭС. Как Вы оцениваете его стратегию в этой сфере, и насколько она отвечает экономическим вызовам будущего?
- ВИЭ — вопрос специфический. Если цель — обеспечить локальные потребности в электричестве в отдалённых районах страны, то «ветер, солнце и вода» имеют место в энергетической стратегии страны. На крайний случай — ВИЭ допустимы, если их оплачивают европейские «фанатики», которые сублимировали свою мессианскую потребность в «зелёной» повестке. Во всех других случаях, когда необходимо стабильное обеспечение средней и тяжёлой промышленности электроэнергией по конкурентным тарифам, альтернатив углеводородам и ядерному синтезу нет. В Казахстане запущено строительство и угольных, и газовых, и атомных электростанций, что недвусмысленно говорит о том, что руководство страны чётко понимает базу: энергетическая доступность является одним из ключевых условий для диверсификации экономики страны в сторону производства товаров с высокой добавленной стоимостью.
- Цифровизация и искусственный интеллект, транспортный транзит, энергетика, агропромышленный сектор, человеческий капитал — на недавнем Национальном курултае в Бурабае президент Токаев обозначил пять ключевых направлений, в которых Казахстан способен стать самодостаточным и даже лидировать. Что Вы думаете об этих приоритетах и стратегии президента для будущего Казахстана?
- Да, набор основных целей соответствует современным экспертным представлениям. Единственное — я бы немного переставил местами слагаемые экономической формулы нового Казахстана, придав им приоритетность: энергетика, транспорт, агропромышленный сектор, цифровизация, искусственный интеллект и человеческий капитал — но не в конце, а растворённый во всех этих направлениях развития, являясь безусловным элементом в каждой сфере интенсивного экономического развития. Важно в ажиотаже, который сейчас наблюдается вокруг ИИ-технологий, не спутать хвост и собаку. ИИ-технологии в экономике с развитым первичным и вторичным сектором могут оказать ускоряющий эффект, в противном случае это будет отвлечением ресурсов и сил.
