В 2021 году власть Казахстана начала говорить о внутренней миграции населения как о значимой проблеме. И первым такие разговоры завел, естественно, президент страны.
"Счастливые переселенцы". Альфредо Родригес, совр. художник (Мексика)
Сначала он обратил внимание на то, как меняется рынок труда из-за миграционных процессов, и поручил разработать новую Концепцию миграционной политики до 2026 года. А недавно К.-Ж. Токаев высказался вообще прямо и категорично. «К сожалению, сокращение населения отдельных моногородов остановить невозможно, – сказал глава государства. – Нужны стимулирующие меры по внутриобластному и межрегиональному переселению жителей отдаленных моногородов с низким потенциалом развития».
Также в этом году впервые официально признано «обезлюдение» приграничных территорий в северных регионах. «В будущем это приведет к сложностям обеспечения экономического роста этих регионов и в целом может повлиять на национальную безопасность страны», – так заявил первый вице-министр труда и социальной защиты населения Акмади Сарбасов.
И действительно, север страны пустеет, и заселить его переселенцами с юга не получилось – какие бы «плюшки» ни предлагало им государство. Вместе с тем огромные массы людей перемещаются в Казахстане из региона в регион в надежде найти свой кусок хлеба с маслом, а возможно и с черной икрой. Согласно информации Международной организации по миграции в «доковидном» 2019 году в стране во внутренние миграционные процессы было вовлечено 1 млн 115,7 тысячи человек (без учета временных перемещений и трудовой миграции).
Местами притяжения традиционно являются три города – Алматы, Нур-Султан, Шымкент.
Что гонит людей к переезду – тоже понятно. По данным экспертов КИСИ А. Кусмановой и С. Сейдуманова, главными причинами переезда люди назвали низкую заработную плату на предыдущем местожительстве (26,3%) и отсутствие работы (23,7%). Из прочих причин выделяются: неблагополучная экология (7,9%), нежелание жить в сельской местности (7,9%), получение образования (23,8%), возможность для самореализации (18,4%).
Как видим, не первых местах – меркантильные и насущные интересы, за ними идут более перспективные желания. Интересно, что в советское время (1970-1980-е гг.) было наоборот. Заработок на селе был не меньше городского, и граждане стремились в города для самореализации и за высокими стандартами жизни. Сегодня, при деградации аулов, едут оттого, что там, в аулах, делать просто-напросто нечего.
Что же намерено предпринять государство для исправления ситуации? Из официальных источников удалось узнать только лишь то, что в сентябре 2021 года прошло обсуждение проекта Концепции миграционной политики на пятилетний период.
В нем предусмотрено: обеспечение благоприятных условий для повышения межрегиональной внутренней мобильности с юга на север; создание механизма защиты трудовых и социальных прав казахстанских граждан, работающих за рубежом; создание условий переселения в Казахстан на постоянное местожительство кандасов; обеспечение регулируемой и гибкой системы привлечения иностранных специалистов.
Министр труда и соцзащиты Серик Шапкенов также отметил, что в рамках новой Концепции будет переформатирован действующий механизм выделения пособий гражданам, переселяющимся с юга на север. На этом все.
Мне же кажется, что никакого изменения в миграционных потоках не произойдет, а будет очередная попытка деньгами «затыкать дыры» и «тушить пожары». Пока условия жизни на селе не сравняются с городскими (как в Германии, США, Японии и т.д.), ничего путного не будет. Ведь в 2019 году доля сельского хозяйства в ВВП Казахстана составила всего 4,4%. Об этом сообщал советник по АПК председателя правления НПП «Атамекен» Ербол Есенеев. Сравните: по данным агентства по статистике Казахстана, в 1991 году доля сельского хозяйства в ВВП составляла 27,2%!
Производительность труда на селе у нас в 5 раз ниже по сравнению с экономически развитыми государствами. По данным Академии сельхознаук, в АПК республики характерно мелкоземельное производство, 40% крестьянских хозяйств имеют площади земель до 10 га, здесь труд малопроизводительный и малодоходный; в РК не используются 50-60% пастбищ; из оборота вышла почти половина земель сельхозназначения; у нас не реализуется закон о сельхозкооперативах.
Добавьте сюда тотальное воровство в системе Минсельхоза! «За последние 5 лет на субсидии в АПК выделено более 2 триллионов тенге. Что в результате? Бюджетные средства растворяются, единого контроля за их использованием нет. Нет и серьезного экономического эффекта!» – это слова президента Токаева.
«Только на обводнение пастбищ за 5 лет выплачено более 21 млрд тенге. И эту помощь крестьянам мошенники и коррупционеры превратили в способ криминального обогащения». «Следующая схема – это махинации по обороту поголовья животных. Субсидируется несуществующий скот, просубсидированные бычки сразу же без целевого использования перепродаются, отправляются на убой или вовсе вывозятся за границу». Это цитаты из выступлений главы антикоррупционной службы Марата Ахметжанова.
Короче говоря, без решительной модернизации всего АПК внутреннюю миграцию не остановить, и никакое субсидирование здесь не поможет. Потому что единственным фактором трудовой миграции, как иностранной, так и внутренней, остается комплексное развитие региона: чем выше его экономическое развитие, тем выше развитие рынка труда. Тем в большей степени регион притягивает трудовых мигрантов.
Все остальное – болтовня и растрата денег.
Андрей ЗУБОВ
