За последние 15 лет Китай стал ключевым торговым и инвестиционным партнером для стран Центральной Азии. Переориентация китайской экономики с модели роста за счет инвестиций на модель роста, стимулируемого потреблением, а также планы по декарбонизации обусловят изменение динамики экспорта из Центральной Азии, считают в Standard & Poor’s. Рейтинговое агентство провело вебинар «Перспективы развития экономики и корпоративного сектора Казахстана в условиях энергоперехода».
В случае переориентации китайской экономики рост экспорта из стран Центральной Азии замедлится, а разница в потенциальном размере экспорта между двумя моделями роста может составить от 10 до 15%. «С момента получения независимости огромное позитивное влияние на страны региона оказали торговые и инвестиционные связи с Китаем. В частности, экономический бум обусловил рост потребления нефти и газа за несколько прошедших десятилетий. Соответствующим образом выросли и объемы торговли со странами Центральной Азии», – объяснил Валерий Резвый, экономист по развивающимся рынкам S&P Global Ratings.
Ввиду роста экономики Китая объемы экспорта из стран Центральной Азии выросли с нескольких процентов, которые в основном приходились на вещевую торговлю, примерно до 22% в 2019 году, в результате чего Китай обогнал Россию и стал основным направлением для экспорта из стран Центральной Азии.
«Таджикистан и Кыргызстан главным образом экспортируют металлы в Европу, в то время как Туркменистан, Казахстан и в меньшей степени Узбекистан экспортируют нефть и газ, в том числе в Китай, – говорит спикер. – Вместе с тем в последние годы по ряду причин отмечается сокращение масштабных инвестиций из Китая. Во-первых, несколько крупных проектов, предусматривавших строительство необходимой инфраструктуры для транспорта и энергоснабжения, уже завершены. Во-вторых, Китай перешел к политике в целом более осторожного инвестирования, о чем свидетельствует сопоставимое сокращение инвестиций в экономику других стран, участвующих в инициативе «Один пояс, один путь», например, в страны Тропической Африки».
По мнению аналитиков S&P, Китай находится в процессе адаптации модели роста, стимулируемого потреблением, и мы ожидаем, что в ближайшие годы доля личного потребления в совокупном ВВП будет превышать долю инвестиций.
«Во-первых, замедление роста инвестиций в инфраструктуру и строительство обусловит снижение спроса на металлы, поскольку они используются в строительстве. Во-вторых, новая модель роста является менее энергоемкой и предполагает, что темпы роста потребления энергии могут снизиться, хотя по-прежнему будут выражаться положительной величиной», – объясняет экономист по развивающимся рынкам S&P Global Ratings.
Чтобы определить возможное влияние снижения доли инвестиций в ВВП Китая в рамках двусторонних торговых потоков, S&P применили гравитационную модель международной торговли.
«Мы смоделировали ситуацию, в которой доля инвестиций в ВВП Китая снизится более чем на 10 процентных пунктов, оставив прочие макроэкономические факторы без изменения. В случае реализации «корейского сценария» (при котором доля инвестиций в ВВП сокращается до 31%) рост потенциального экспорта снизится, при этом разница между ростом экспорта в базовом сценарии (инвестиционная модель экономики) и «корейском» сценарии составит в среднем 10%. В случае же реализации «японского» сценария (доля инвестиций в ВВП сокращается до 24%) эта разница составит в среднем 15%. Таким образом, переориентация экономики Китая с модели роста за счет инвестиций на модель роста, стимулируемого потреблением, а также ожидаемое снижение темпов экономического роста в Китае в среднесрочной перспективе могут обусловить замедление роста экспорта из Центральной Азии в Китай», – говорит спикер.
«Мы улучшили наши прогнозы по стоимости нефти марки Brent: в четвертом квартале 2021 года средняя цена составит 75 долларов за баррель. И это также благоприятно скажется на экономике Казахстана. Основными факторами роста казахстанской экономики, помимо благоприятной внешней конъюнктуры, станут ослабление карантинных ограничений и рост реальных доходов населения страны. На этот процесс повлияют и продолжающийся фискальный стимул и смягчение ограничений на добычу нефти в рамках соглашения ОПЕК+», – говорит директор группы «Суверенные рейтинги» S&P Карен Вартапетов.
Экономика Казахстана все еще не достигла докризисного уровня в отличие от таких стран, как Турция, Россия и Польша. «После существенного и объяснимого смягчения бюджетной политики в 2020 и 2021 году мы ожидаем ее постепенной нормализации и возврата Казахстана к докризисной бюджетной конструкции. Такие прогнозы делаем на основе уровня дефицита бюджета, который будет снижаться. К тому же в своих прогнозах мы основывались на повышении нашего прогноза по среднегодовой инфляции в стране в этом и в следующем году. Прогнозируем, что в 2021 году среднегодовая инфляция составит 8,7%, в 2022 году – 7%, в 2023 году – 5,5%, в 2024 году – 5%», – отмечает Карен Вартапетов.
Представители рейтингового агентства уверены, что все страны Центральной Азии много выиграли от интеграции в мировую экономику и налаживания экономических отношений с Китаем.
«Однако смена экономической модели Китая в сторону экономики, движимой потреблением, и планы по декарбонизации могут оказать как позитивное, так и негативное влияние на страны региона. Способность быстро адаптироваться к меняющемуся миру и сотрудничество как внутри региона, так и за его пределами будут иметь решающее значение для стран Центральной Азии в ближайшие десятилетия», – подчеркивает Валерий Резвый.
Ирина ЛЕДОВСКИХ
