3 декабря 1991 года президент Советского Союза Михаил Горбачёв подписал закон «О реорганизации органов государственной безопасности», который ликвидировал КГБ СССР. Комитет государственной безопасности при Совмине Советского Союза был создан в 1954 году, а 24 года спустя реорганизован в полностью самостоятельное ведомство. Историками деятельность КГБ оценивается неоднозначно: одни обвиняют советскую спецслужбу в подавлении инакомыслия, другие отмечают её высокую эффективность, работу строго в соответствии с законодательством страны и глубокий патриотизм её сотрудников. О деятельности КГБ СССР и ликвидации спецслужбы в интервью RT рассказал экс-начальник аналитического управления ведомства генерал-лейтенант в отставке Николай Леонов.
Николай Леонов был призван на службу в органы государственной безопасности СССР в 1958 году. До этого он окончил МГИМО, несколько лет проработал в Издательстве иностранной литературы. После окончания школы КГБ Николай Леонов проходил службу во внешней разведке. В 1983 году он был назначен заместителем начальника советской разведки, а в 1990 году — начальником аналитического управления КГБ СССР. В 1991 году генерал-лейтенант Николай Леонов ушёл в отставку из органов госбезопасности. В дальнейшем он преподавал в МГИМО, был депутатом Госдумы и занимался публицистической деятельностью.
— Николай Сергеевич, почему вы решили связать свою жизнь со службой в органах государственной безопасности СССР?
— Лично для меня определяющими стали два фактора. Во-первых, это ХХ съезд партии, официально осудивший и прекративший практику неоправданных и несправедливых репрессий, происходивших в СССР в годы культа личности. Поэтому поступление на службу в органы госбезопасности не вызвало у меня отторжения и отрицания. Во-вторых, работа в разведке позволяла мне участвовать в международных делах, к чему я активно готовился, будучи студентом-международником. Вся остальная деятельность КГБ, не связанная с внешними вопросами, не имела для меня тогда приоритетного значения. Важным стимулом для принятия мною предложения о службе в разведке стали события Кубинской революции.
— Как можно охарактеризовать деятельность КГБ СССР в доперестроечный период?
— Атмосфера в КГБ после ХХ съезда КПСС была достаточно чистая. Наша служба была честным служением Родине. Ничего отрицательного в той обстановке, в которой я лично начинал служить, не ощущалось. Существовала определённая героика, повышенное чувство патриотизма, желание находиться на активном участке фронта, вместо того чтобы протирать штаны в бюрократических структурах.
Указ Президиума Верховного Совета СССР об образовании Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР © Wikimedia commons
— Во время перестройки ситуация в органах госбезопасности изменилась? Как реагировали на происходящее во второй половине 1980-х годов сотрудники КГБ?
— Перестройка была всеобщим бардаком. Какая перестройка? Во что перестраиваться? Никто ничего не мог понять: ни сам организатор перестройки (генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачёв. — RT), ни те люди, которых он в это втянул. Это был настоящий бедлам, поэтому в разведке (Первое главное управление КГБ СССР. — RT) не понимали, что делать. Не было озвучено никакой внятной, понятной, доступной служившим в разведке людям концепции происходившего. Когда сотрудники спрашивали, что такое перестройка, им отвечали: «А вы сами думайте, как перестраиваться». Вот в такой атмосфере мы и находились в перестроечные годы.
Бардак в умах наверху трансформировался в двукратный и троекратный бардак внизу. Основным желанием во время перестройки было замереть и подождать, чем это всё закончится. И Горбачёв, и члены находившихся в оппозиции к нему структур руководствовались сиюминутными или личными интересами. Не обсуждались судьба народа, судьба государства, другие фундаментальные вопросы — вместо этого неслась какая-то околесица о том, что нет колбасы, и о том, что всё вокруг плохо. Вот эта перестроечная сумятица привела к ещё большей сумятице — ельцинской. Произошло какое-то всеобщее умопомешательство.
Пограничные войска КГБ СССР. Пограничный наряд в дозоре РИА Новости © Дмитрий Донской
— Как органы КГБ реагировали на события 1991 года: усиление центробежных тенденций, парад суверенитетов и, собственно, развал СССР?
— Органы госбезопасности, как и остальные государственные структуры, находились в полном смятении и не понимали, что делать. Что говорить о КГБ, если всё население, вся партия, вся огромная армия не знали, куда мы тронулись и какие у нас цели. Шли какие-то непонятные разговоры. Ощущалось, что государство движется к разрушению. Начался паралич всех сфер жизни.
— Что предшествовало ликвидации КГБ? Как разворачивались события в спецслужбе на фоне ГКЧП и ареста председателя КГБ Владимира Крючкова?
— Что касается так называемого путча, которого на самом деле не было, никто в органах госбезопасности к нему не готовился. Все думали просто, как пережить этот кошмар. Сам ГКЧП был группкой людей, у которых в голове была манная каша, а не реальные представления о том, как выводить государство и народ из той трясины, в которой они оказались.
Памятный значок «50 лет КГБ» © Wikimedia commons
После ареста Крючкова в Комитет госбезопасности прибыл назначенный по инициативе Ельцина председателем КГБ Бакатин (Вадим Бакатин, советский партийный и российский общественный деятель, в 1991 году председатель КГБ СССР. — RT). Он не был даже никем официально представлен. Бакатин сам заявил, что он назначен председателем КГБ и что он приехал не для того, чтобы укреплять КГБ, а чтобы его разрушать.
Учитывая то, как он пытался выслужиться перед американцами, на мой взгляд, он может рассматриваться, как вариант предателя. Он, прежде всего, вручил американскому послу в Москве секретную информацию о тех работах, которые проводились КГБ по системе слухового контроля зданий американского посольства. Вот этим Бакатин сразу продемонстрировал свою позицию. Я сам не видел эти документы, но один из моих подчинённых физически отвозил их американскому послу в Москве. Было предано то, что положено хранить, как зеницу ока. Такой человек был поставлен тогда руководить КГБ. Всё это добавило ещё больше сумятицы в головы сотрудникам.
— Как отреагировали сотрудники КГБ на новость о ликвидации спецслужбы? Пытались ли они как-то это предотвратить?
— В ситуации отсутствия внятной государственной позиции относительного будущего спецслужбы, люди начали думать о том, как им жить дальше. Многие уже прослужили по десять—пятнадцать лет, но они не понимали, какая их ждёт судьба, нужны ли будут их услуги и знания новому государству. Неудивительно, что начались разброд и шатание. Одни стали общаться с новым руководством, другие — подали рапорты об отставке, и я в их числе. Я сказал, что приносил присягу одному государству, а новое государство никакой присяги для меня не подготовило. Одни в итоге ушли, а другие — оказались под дверями у назначенных Бакатиным чиновников, чтобы добиться возможности и дальше получать зарплату.
В старые времена такое называли смутой, как то, что произошло в 1991 году. Люди не знали, к кому примкнуть, кто защищает государственные интересы, а не свои личные, шкурные… Даже не хочу вспоминать это тяжёлое время. Никакого заговора, сопротивления или поддержки ГКЧП не было. Корпус чекистов был настроен патриотично, но для того, чтобы всё сложилось по-другому, нужно было чёткое и внятное решение руководства.
Николай Леонов / РИА Новости / © М.Юрченко
— Как можно оценить роль органов госбезопасности в истории СССР?
— Это тема рассуждений на целую докторскую диссертацию. Если брать историю в целом, КГБ был одним из становых хребтов государственной устойчивости. Партийная структура, армия и правоохранительные органы, включая органы госбезопасности, — это были столпы, на которых держалось государство. Если бы не эти столпы, то государство, например, не выдержало бы ни такую войну, как Великая Отечественная, ни послевоенных трудностей.
Святослав Князев, Максим Лобанов
