С начала 2021 года выявлено 30 случаев употребления допинга казахстанскими спортсменами. Среди нарушителей есть даже чемпион Паралимпийских игр Александр Колядин, а самым большим числом нарушителей – по 5 атлетов могут «похвастать» легкая атлетика и армрестлинг. 3 нарушения на счету велосипедистов, по 2 совершили тяжелоатлеты, лыжники и регбисты.
Директор Национального антидопингового центра Казахстана Майра Бакашева спешит успокоить: ситуация не такая пугающая, как кажется, а новое поколение спортсменов и тренеров уже воспитано в духе нулевой терпимости к применению запрещенных веществ. О цене одной допинг-пробы для государства, возврате призовых в случае выявления нарушений антидопинговых правил и важности образования Майра Бакашева рассказала в эксклюзивном интервью для ДК.
– Болельщики привыкли, что нарушителями допинговых правил чаще всего становятся представители тяжелой атлетики, борьбы. Но тот факт, что запрещенное вещество нашли у паралимпийца, если честно, шокирует…
– Эту пробу он сдавал нам в декабре 2020 года рамках внесоревновательного контроля. Это опытный возрастной атлет, и, к сожалению, проба показала наличие мельдония – и это допинг, а не средство первой помощи. Его запретили в 2016 году, но в списке особо изучаемых субстанций он был с 2014 года. Мы пытались, честно скажу, привлечь внимание общественности, но СМИ неохотно на это отреагировали.
Это паралимпийский спорт, к нему отнесены спортсмены с определенными физическими проблемами, и требуется больше вспомогательного персонала, чем для олимпийских атлетов. Но у нас упустили, и теперь Колядин пребывает в забвении. Мне хотелось бы, чтобы обратили внимание на поддержку спортивных медиков, чтобы не допускать подобные случаи в будущем.
– А что скажете насчет норвежских, шведских лыжников, которые вполне официально принимают сальбутамол – препарат от астмы, который хорошо помогает улучшить результат…
– Говорят, что они массово употребляют сальбутамол и их за это не наказывают. Но в любом правиле есть исключения. Поэтому, прежде чем делать громкие заявления, нужно изучить документы и ознакомиться с исключениями из правил. Так вот, для сальбутамола на 2021 год указано, что он может использоваться в объеме не более 1600 микрограммов в течение суток без оформления разрешающих документов. Такую дозу назначает врач.
Если спортсмен будет использовать ингалятор с сальбутамолом, как рекомендовано, то запрета нет и запрос на терапевтическое использование делать не надо. При сдаче теста атлет заполняет декларацию, где указывает, что использует этот препарат. У нас тоже многие спортсмены его используют, просто об этом не принято говорить.
Но лаборатория, увидев следы сальбутамола, начинает раскладывать по спектрам, делить дозу на несколько частей, смотреть, когда последний раз атлет принял его. Если концентрация субстанции не превышает положенных 1600 мкг, то результат пробы будет считаться отрицательным. Если концентрация выше, то выносится положительный результат пробы, и атлет должен объяснять, как и зачем принимает препарат.
К неособым субстанциям относится большая часть анаболических стероидов. Нужно очень постараться, чтобы придумать диагноз, когда может использоваться анаболический стероид для лечения, и человек при этом может заниматься спортом. Например, если человек страдает онкологическим заболеванием, он вряд ли сможет соревноваться. Но есть такие болезни, которые не являются помехой для выступления на соревнованиях, и тогда спортсмены подают заявку в WADA на терапевтическое использование в небольших дозах того или иного лекарства, которое для здоровых атлетов запрещено.
– Где проверяют допинг-пробы казахстанских спортсменов?
– Мы заключили договор с Немецкой антидопинговой лабораторией под Дрезденом, и туда отправляем пробы атлетов, взятые как во время соревнований, так и во внесоревновательный период. Теоретически мы можем отправить пробы в любую аккредитованную WADA лабораторию мира.
В Алматы ранее была лаборатория, аккредитованная WADA, она открылась в преддверии зимних Азиатских игр 2011 года. Позже аккредитация была отозвана, и сейчас ведутся работы по получению новой. Руководство Министерства культуры и спорта делает все необходимое, чтобы получить ее. Это сложный и длительный процесс.
КазНАДЦ по стандартам должен быть удален от работы лаборатории. Мы только передаем пробы в зашифрованном виде, не сообщая фамилий атлетов, лаборатория и мы – независимые друг от друга два органа. И нахождение аккредитованной лаборатории в стране не обязательно, тем более что ее содержание недешевое удовольствие.
– Как берутся тесты у спортсменов зимних видов спорта, если они постоянно в разъездах?
– У атлетов, которые готовятся к зимней Олимпиаде-2022 года, мы берем пробы, по приезду со сборов. Но если они уезжают на весь зимний сезон, то мы просим антидопинговые организации тех стран, где они находятся, взять у них пробы. Есть аутсорсинговые организации, которые имеют право брать подобные тесты в соответствии со стандартами WADA. В Казахстане тоже есть офицеры из аутсорсинговых организаций.
Что касается самой зимней Олимпиады-2022, то 3 наших инспектора допинг-контроля отобраны для работы там. Задания и наряды им будет давать оргкомитет и Международное агентство по тестированию, и не факт, что их отправят брать пробы у наших же спортсменов.
– Можете назвать стоимость одной допинг-пробы?
– Ее стоимость складывается из некоторых составляющих. Во-первых, расходные материалы, специально изготовленные для хранения и транспортировки анализов. Они должны соответствовать требованиям WADA и гарантировать, что анализ не будет вскрыт или подменен. Это бутылки с уникальными закрывающимися системами, кодами, позволяющими спортсменам проверить целостность при сдаче допинг-пробы.
Во-вторых, в ее стоимость закладываются расходы на транспортировку в Германию. Мы нанимаем курьерскую компанию, которая гарантирует максимально быструю доставку. Также в цену входит экспертиза биопаспорта спортсмена, сам анализ и расходы на разницу курса валют, и за анализ самих проб. В итоге, цена одной допинг-пробы составляет около 120-140 тыс. тенге, в зависимости от курса валют на день проплаты. За пробу «А» платит государство, а проба «В» анализируется только по запросу спортсмена, за нее платит он сам или его сторона.
– Легко ли делать госзакупки?
– Закупать расходные материалы через госзакупки не всегда просто, потому что не все продавцы могут предложить нужный вариант, соответствующий стандартам. И нам приходится объяснять, что мы не можем взять любую банку. Мы выставляем четкие требования. Есть несколько компаний в мире, которые производят сертифицированные расходные материалы, и мы смотрим, подходят ли они нам по цене и весу.
Раньше мы брали расходные материалы, 1 комплект которых весил чуть меньше 1 кг. В одной коробке 24 набора в пустом виде. Если допинг-офицеры едут на соревнование, где нужно взять 50-60 проб, каждому из них приходится нести коробку весом около 20 кг. У курьерской службы тоже цена зависит от веса.
– По вашей оценке, 30 положительных тестов с начала года – это много?
– В некоторых видах спорта берется больше проб – единоборства, тяжелая атлетика. Считается, что там больше риска, и спортсмены будут пытаться выиграть любой ценой. Если смотреть в процентах, то 30 положительных проб с начала года – это не больше 1-1,5% от их общего числа.
– Как искоренить нарушения антидопинговых правил?
– Те атлеты, которые пришли в большой спорт до нас (КазНАДЦ открылся в марте 2013 года – прим.авт.), по-разному отвечают на вопросы о контроле своего питания и принимаемых препаратов. Для молодых атлетов, которые изначально были слушателями наших семинаров, антидопинговые правила привычны, они знают, что нельзя делать, что можно. А старшее поколение самостоятельно узнавало информацию о запрещенных методах и нарушениях.
Образовательная работа у нас поставлена даже выше, чем допинг-контроль. Во время карантина, когда спортсменам нельзя выходить за пределы тренировочных баз, наши тренинги и образовательные мероприятия становятся особенно запоминающимися.
Здесь мы передаем слово специалисту КазНАДЦ по образованию Галие ЖУМАБАЕВОЙ, которая также хотела бы ответить на наш вопрос:
– Представьте себя за рулем автомобиля. Подъезжая к перекрестку, вы замечаете, что нет камер видеонаблюдения, дорога пустая, но загорается желтый свет. Перед вами проблема выбора: проехать или остановиться и переждать? В субботу в Алматы один водитель пересек перекресток на красно-желтый и попал в аварию. Последствия такого решения – 7 пострадавших. Также и спортсмену таблетку с диуретиками врач дал от головной боли, чтобы быстрее прошло, а потом – дисквалификация…
Еще одна ситуация: вещество Х будет запрещено весной следующего года, а сейчас осень этого года. Это вещество дает нам какой-то эффект, и пока его можно пить. Будем его использовать сейчас или нет? Начнем смотреть, какой период выведения, и так далее… Это этическое решение – принимать или не принимать.
Спортсмены принимают решение, исходя из той ситуации, в которой каждый находится. И чтобы спортсмен принимал правильные решения, не имел соблазна нарушить, мы и проводим образовательные программы. Мы даем спортсмену и тренеру, спортивному врачу знания, а решения принимают они сами. Если мы даем знания, они будут уверены в знаниях, а мы будем уверены в их решениях.
– Вернемся к вам, Майра… Когда обнаруживается положительная допинг-проба, вы расследуете причины. Что в итоге выясняется: спортсмен сам решился на прием допинга или его тренеры заставляют?
– Национальные сборные любого возраста, даже юношеские и молодежные, очень серьезно относятся к профилактике допинговых нарушений. Тренеры уже давно не советуют и не заставляют спортсменов применять запрещенные вещества. Этому способствуют в том числе поправки в законодательство, ужесточившие ответственность не только спортсменов, но и тренеров за нарушения антидопинговых правил. Но важнее то, что растет уровень антидопинговой образованности и сознания.
Тренеры предлагают вещества для восстановления, не являющиеся допингом. Но нужна большая помощь спортивных врачей, диетологов, нутрициологов, психологов, которые есть не во всех видах спорта. Нужно повышать уровень спортивной медицины, и спортивной психологии. Атлетам нужна профессиональная помощь, когда они физически устают, морально «выгорают». В такие моменты особенно важно правильно определить, что им в тот или иной момент требуется принять или сделать. Чтобы, будучи в отчаянии, они сами не приняли «витамин», в составе которого может быть запрещенное вещество.
Когда получаем положительные пробы, очень редко выявляется, что причиной стало распоряжение тренера. Встречались случаи, когда спортсмены лечились в поликлиниках и им обычные доктора назначали милдронат. Врач, который работает в обычной поликлинике, может не вспомнить, что у спортсменов – случай особый. И здесь мы учим самих атлетов, чтобы они говорили докторам о том, что не все вещества им можно употреблять для лечения.
То же – со спортивным питанием. Если спортсмен за свои деньги не купит батончики или смеси неизвестного производства, то никто ему силой впихивать в рот не будет. Спортсменов насильно «допингом» не кормят. Мы учим ответственно подходить к выбору продуктов питания, добавки, напитка. Тренер не может уследить за каждым действием спортсмена, поэтому важно научить его действовать правильно. Сегодня спортсмены и тренеры нередко нам звонят и переспрашивают, можно ли конкретно тот или иной препарат, продукт принимать.
– Какие «сюрпризы» приготовила WADA для спортсменов в 2022 году?
– Мы видели этот документ еще весной и могли вносить научно обоснованные возражения и рекомендации. Долго обсуждалась такая субстанция, как глюкокортикоиды. С 2022 года они станут запрещенными в любое время. Можно только в виде мазей, и то с определенными условиями.
Некоторые вещества, которые и сейчас запрещены, перемещены из одной группы в другую. Список немного поменялся для лабораторий, а для спортсменов новых запрещенных средств нет. Изменились принципы в отношении сальбутамола, теперь разрешенную дозу будут делить на 3 части для того, чтобы понять, было ли применение одноразовым или в течение времени. Обо всех изменениях рассказываем спортсменам, спортивным врачам, чтобы никто не попал впросак. Список запрещенных средств объемный, но работать с ним легко, так как он поделен на несколько блоков. А у нас есть мобильные приложения, где есть вся информация.
Альберт АХМЕТОВ
