Отвлечемся на время от бренных земных дел, забудем об ослаблении тенге, о Турции-Сирии, о ползучей инфляции и всяком таргетировании. Поговорим о сказках, тем более что повод есть.
Недавно в российском Таганроге уволили воспитательницу детского сада за то, что она прочла детям из средней группы сказку «Конек-Горбунок» Павла Ершова, а затем, по просьбе воспитанника, объяснила значение фразы «посадить на кол». Примерно так: «Это когда человека протыкают деревянным колом от попки до плеча, и он медленно умирает». После этого родители стали жаловаться на подавленное настроение детей, постоянные истерики и фобии.
Я долго думал, как бы отнеслась к такому объяснению моя четырехлетняя дочь. В принципе, она уже знает, что люди умирают, но чтобы вот так – проткнуть «от попки до плеча»… Я думаю, что моя дочь (несмотря на свою вполне крепкую и здоровую психику) всю свою жизнь носила бы в себе этот ужасный облик смерти. Я считаю, что в этом возрасте читать эту сказку, в которой очень много тяжелых моментов (например, царя в кипятке сварили), не нужно.
И вообще, будь моя воля, я бы запретил множество сказок, в которых существует неоправданная жесткость. Особенно произведения импотента-параноика Г. Х. Андерсена (хотя он, оказывается, писал свои депрессивные сказки для взрослых) и братьев Якоба и Вильгельма Гримм – пары сумасшедших, которые прославляли самые черные страсти человека.
Возможно, в начале XIX века детям было интересно послушать, как молодой солдат влюбляется в прекрасную принцессу, но есть одно условие: требуется, чтобы муж был похоронен заживо с принцессой в случае ее смерти. Солдат соглашается, и почти сразу после свадьбы принцесса умирает. Солдат заперт внутри ее могилы с небольшим количеством еды и воды. Вероятно, еду оставили, чтобы он мог наблюдать, как его молодая жена гниет, пока он медленно сдыхает от голода…
А вот еще сюжетец из той же серии. Король запрещает приносить в замок любые растения, похожие на лен, но годы спустя принцесса Талия, выглянув из окна, видит старуху, прядущую лен, просится попробовать и вгоняет себе под ноготь занозу, из-за чего тут же падает замертво. Король же с королевой не хоронят ее, а переносят тело девушки в свой загородный дворец. Однажды туда забредает заблудившийся на охоте король другой страны, обнаруживает Талию и, не сумев разбудить принцессу, насилует ее, после чего уезжает. Девять месяцев спустя Талия так же во сне рожает близнецов. Однажды один из них, ища ее грудь, начинает сосать ее палец и высасывает из него занозу, после чего принцесса пробуждается.
Каково? Ужасно. Дурдом.
Кстати, многие русские сказки тоже хороши. Говорю это как человек, в 14 лет прочитавший полное собрание сказок Афанасьева с его вурдалаками, упырями и вампирами. Еще там сплошь злые мачехи, еще там рубят головы всем кому ни попадя, воруют детей и продают дочерей. Даже сказка о Колобке у меня всегда вызывала (как бы это сказать?) чувство недоумения, что ли. То есть какой бы ты хитрый ни был, тебя все равно сожрут. Не родители, так заяц, не заяц, так медведь, не медведь, так лиса. Кстати, вы знаете, как объясняют эту сказку последователи философии Юнга? А вот как.
Колобок – избалованный ребенок, который на протяжении сюжета сталкивается с собственными комплексами. «Это ложная, теневая «самость», подверженная инфляции». Желание персонажей съесть шарообразного героя «означает интеграцию с Тенью (то есть Колобком) каждого из этих комплексов, два из которых являются родительскими, а остальные воплощают общечеловеческие инстинктивные черты».
Старик со старухой символизируют негативные эмоции, связанные с родителями. Ребенок с такими комплексами отвергает собственное мнение, заменяя его мнением мамы и папы, и действует с оглядкой на возможное родительское мнение, даже когда вырастает. Заяц – это комплексы, которые сформировались от страха за свою жизнь, неуверенность, тревожность. Волк – символ агрессии и воплощение комплексов ребенка, сталкивающегося с грубостью в жизни. Медведь воплощает принцип лени и довольствования имеющимся. Лиса же – капризность, злоба, обида.
Ну не бред ли?
И вот что интересно! Ничего подобного я не обнаружил в волшебных казахских сказках! Когда-то в институте я достаточно хорошо изучал их построение и скрытые смыслы и сейчас немного освежил все в памяти. Нет, в казахских сказках тоже есть чудовища (Жалмауыз-Кемпир, Женщина с козьими ногами, Бородатый старик и другие) и живые мертвецы (часто герой спускается в нижний, мертвый мир и даже находит там друзей и братается с ними), но там нет вот этой шизофренической нечисти, как у братьев Гримм, Перро или Гофмана.
Герой казахских волшебных сказок, как правило, батыр, иногда тазша – плешивый (когда батыру нужно скрыть внешность), иногда – женщина. Волшебство казахских сказок строится на трех принципах: инициация-взросление, путешествие в стране духов и дарение (когда герой получает волшебный предмет со сверхъестественными способностями).
Волшебные казахские сказки имеют сложную структуру. Герой казахских сказок иногда выполняет до 31 функции (В. Я. Пропп «Морфология волшебной сказки»). Это функции взросления, всевозможных запретов, появление враждебного существа, отлучки из дома («Ер-Тостик», «Каншентей», «Сарыат»), получение волшебного предмета, переправа от места к месту, бой, ликвидация врага, возвращение и так далее.
Есть ли такое в русских волшебных сказках? Разумеется, есть. Но в русских сказках, увы, встречается и больше жестокости, описаний пыток и страданий. Когда я давным-давно спросил у моего великого учителя А. Л. Жовтиса: «Почему так?», он ответил просто: «К несчастью, в средневековой Руси, как и в средневековой Европе, пытки и истязания были обычным делом. В Степи этого безобразия было много меньше». Кстати, вы еще японских волшебных сказок не читали – вот где хоррор!
К чему я это все? К тому, что не читайте, товарищи родители, своим детям вещи, до которых они не доросли. Фильтруйте, что называется, сказки. И выбирайте те, что сделают вашего ребенка лучше и гуманнее. Как-то писатель Радий Погодин сказал: «Малыша окружает мгла, темень непознанного. И чтобы мгла эта была не такой страшной, чтобы помочь малышу, народный гений от веку использовал сказку с ее очень важным в деле воспитания принципом – торжеством справедливости. Ребенок одушевляет все, что видит, все, к чему прикасается, и не только одушевляет, но и наполняет нравственным содержанием. Мысль ребенка неотделима от его души. Со сказки о цветке, о зайце начинают завязываться отношения между размышляющим человеком и животворящей природой. Еще не повидав зайца, ребенок уже знает о нем из сказки, и не как о возможной заячьей шапке, а как о существе, с которым можно разделить сомнения, слезы и одиночество. Научась любить окружающий его мир с помощью матери, с помощью сказки, с помощью песенки, мультфильма, малыш стремится помочь этому миру, соучаствовать в его заботах, сострадать в его бедах».
Вот на этом конец и нашей сказке…
Андрей ЗУБОВ
