22 ноября 2021 года исполнилось 220 лет со дня рождения Владимира Ивановича Даля – русского писателя, лексикографа, этнографа, врача. Часть его жизни связана с территориями, ныне входящими в состав Республики Казахстан. Даль много ездил по Западному Казахстану, изучил быт, обычаи казахского народа. Часть слов в его знаменитом «Толковом словаре великорусского языка» территориально привязана к казахстанской земле. В Оренбуржье он написал ряд произведений на казахскую тему.
Летом 1833 года Даль приехал в Оренбург и приступил к службе чиновником особых поручений при оренбургском губернаторе В. А. Перовском. Вскоре его отправляют в первую командировку – в земли уральских казаков. Сейчас эта территория относится частью к Оренбургской области России, частью – к Западно-Казахстанской и Атырауской областям Казахстана.
Чиновник особых поручений
Даль побывал как в центре земель уральских казаков – в Уральске, так и на крайнем ее юге – в Гурьеве (ныне Атырау). Эта поездка произвела на Даля неизгладимое впечатление. Он вскоре написал: «Если вообще край здешний представляет смесь необыкновенного, странного, многообразного, хотя еще дикого, то Уральское войско и заповедный быт его, столь малоизвестный, заслуживает внимания и удивления. Край Оренбургский для нас важнее и значительнее, чем многие думают». Далее он отметил, что если и произойдет переворот в сношениях с Южной Азией, то «достигнем цели сей не чрез Кавказ, даже едва ли чрез Астрахань и Каспийское море, но чрез Киргиз-Кайсацкие степи».
Даль не раз будет посещать по делам службы эти места. Одна из поездок состоялась в июне 1837 года. В Оренбург приехал наследник престола, будущий император Александр II. Даль вместе с Перовским сопровождал высокого гостя до Уральска. Часть пути Даль ехал в одном тарантасе с поэтом и воспитателем цесаревича Василием Жуковским.
За время службы в Оренбурге Далю приходилось разбирать много дел, в том числе и казахов. За то, как он это делал, казахи считали его справедливым чиновником. Оренбургский период жизни Даля – один из самых плодотворных в его литературном творчестве. Большая часть его повестей и рассказов написана в те годы. В Оренбурге у Даля созрела мысль донести до общества свои материалы о народном языке в виде словаря.
Незваный и нежданный гость
С великим русским поэтом Александром Сергеевичем Пушкиным Владимир Даль познакомился осенью-зимой 1832 года в Петербурге. Во время первой встречи Даль передал Пушкину свою книгу «Русские сказки. Первый пяток». Поэту сказки понравились, хотя он и высказал замечания.
Пушкина с Далем сближало желание приблизить русский литературный язык к речи простого народа, освободить его от иноязычных слов, хлынувших с Запада после воцарения Петра I. Но большинство образованной российской публики не было готово к тому, чтобы книги стали писать на «языке простолюдинов». Сказка тогда была тем жанром, в котором можно было дать волю живой народной речи.
Почти через год после знакомства Пушкин приехал в Оренбург собирать материал для «Истории Пугачевского бунта». Как написал Даль, Пушкин прибыл «незваный и нежданный». Он помогал ему в сборе материала, съездил с ним в Бердскую слободу в семи верстах от Оренбурга. А дальше…
А дальше поэт направился в Уральск, и исследователи его биографии до сих пор не определились, сопровождал его в этой поездке Даль или нет. Посещение Пушкиным Уральска особенно интересно историкам, краеведам, литературоведам этого города. В 2003 году здесь увидели свет сразу две книги о поездке великого поэта: «Поехал я в Уральск…» Николая Щербанова и «Приняли меня славно» Николая Чеснокова. Первый отрицал факт сопровождения Пушкина Далем. А второй доказывал, что они приезжали вместе. И каждый привел, как ему казалось, убедительные аргументы в доказательство своей версии.
Отложенная экспедиция
Оренбургский губернатор Перовский решил отправить первую исследовательскую экспедицию к северо-восточным берегам Аральского моря. Правительство и Академия наук одобрили эту идею. Подготовкой экспедиции занимался Даль. Она была запланирована на весну 1838 года. Уже были построены две 12-весельные с парусом лодки.
Но из-за обострившихся отношений с Хивой ее перенесли на 1839 год. Затем по той же причине снова перенесли, а потом и вовсе отменили. Деньги, выделенные на нее, были помещены под проценты в банк. Только в 1856 году Академия наук отправила к Аралу молодого исследователя Н. А. Северцева, использовав эти средства.
Но Даль обладал познаниями об Арале еще во время службы в Оренбурге. Частью – от военных, достигавших иногда тех мест, частью – от казахов, частью – от русских пленников, возвратившихся из Хивы. Эти познания Даль изложил в очерках «Арал», «О барсах и тиграх Приаралья», в критическом обзоре карты Зауралья немецкого географа и картографа К. Циммермана.
Достижение цели неудачным походом
В годы службы Даля в Оренбурге обострились отношения с Хивинским ханством. В Хиве и на подвластных ей территориях процветала работорговля. Особенно ценились русские. Из Уральска, Астрахани, с Мангышлака в Оренбург поступало множество сообщений о частых случаях разбоя и похищения людей, о распоряжениях хивинского хана о пленении русских и его угрозах казахам-адайцам разорить их, если они не будут содействовать этому.
Считалось, что в Хиве и Бухаре томились в рабстве до трех тысяч русских. Сначала пытались вернуть их путем мирных переговоров. Это не помогло. Тогда в заложники взяли всех находившихся в Оренбуржье хивинских купцов с их товарами и поставили перед Хивой ультиматум: ваши купцы в обмен на пленников. В подготовке этой акции принимал участие и Даль. Но и это не сработало. После этого губернатор Перовский убедил правительство в необходимости военного похода в Хиву.
Вызволение пленных было не единственной целью этого похода. Русские власти были обеспокоены тем, что Хива настраивает против империи находившихся в русском подданстве казахов. Кроме того, английские войска в то время взяли Кабул и приблизились к Средней Азии. Возникло опасение, что роль Англии в этом регионе усилится и она будет действовать через Хиву. Позже Даль рассуждал, что было бы, если бы Хива была взята русскими войсками. Он предположил, что хивинский хан был бы смещен, а на его место поставлен кто-то из лояльных к России казахских ханов.
Поход наметили на весну 1840 года. Но прикинули, что придется идти по маловодным и безводным местам. Поэтому передвинули выступление на позднюю осень 1839 года. Именно в том году выдалась необычно снежная и морозная зима. Почти все 12 тысяч верблюдов, на которых перевозили грузы, погибли. Погибло от обморожений и болезней много солдат. Добравшись до Эмбы, войска перезимовали там и вернулись назад. Вроде провал. Но напуганный хивинский правитель, понимая, что русские не отступят, пошел на попятную.
Он выполнил все ранее поставленные условия. Русских пленников отпустили, дав в дорогу по золотому (4 рубля серебром), по мешку муки и верблюду на двоих. Всем подвластным племенам он запретил под страхом казни совершать на границах Российской империи грабежи, захват пленников. Даль, принимавший участие в Хивинском походе, вскоре после его неудачного завершения составлял записки о выдаче наград и подарков казахам – погонщикам верблюдов, отличившимся во время похода.
Картины жизни степняков
Владимир Даль знал немецкий, французский, английский. В Дерпте выучил латынь. Говорил на украинском, польском, белорусском. Мог читать на болгарском и сербском. В Оренбурге научился объясняться с татарами, казахами и башкирами на их языках. Последнее помогло Далю лучше, глубже изучить быт, обычаи, нравы этих народов. В полной мере отличное знание жизни в казахской степи проявилось в его «восточных повестях» «Бикей и Мауляна», «Майна».
В «Майне» рассказана история женитьбы казахской девушки Майны и казахского джигита Майора (это имя дал ему отец, назвав других сыновей именами Поручик, Капитан, Полковник). Она и он принадлежали к разным родам. Отец Майора едет с братом и сыном к кочевьям отца Майны. Даль описывает прием гостей, первое знакомство жениха и невесты, сделку между отцами, которая определила размер калыма и время его выплаты.
Жених с отцом и дядей возвращаются назад. Через какое-то время у рода Майны случился конфликт с сильным родом, и он вынужден был откочевать далеко и находиться там несколько лет. За это время Майору нашли другую невесту. А Майне – богатого жениха, но старого. Не желая выходить за него, она решается на побег, уговорив бежать также работника-бедняка. Ей в длительном, опасном путешествии нужен был проводник.
Дорога была полна опасностей. Майне едва удалось ускакать от шайки, промышлявшей барантой. Но все же она добралась до аула, где жил Майор. Вскоре там был той по случаю сразу трех свадеб. Майора с Майной. Его брата Капитана, за которого отдали девушку, сосватанную ранее за Майора. Нашли невесту и для проводника Майны. При чтении этой повести сразу видно, что писал человек, отлично знавший жизнь степняков.
Восток вдохновил В. И. Даля также дать сыну, родившемуся в Оренбурге, русско-восточное имя Лев-Арслан-Василий. Даль почти до самой своей кончины был лютеранином, у которых количество имен не ограничено. Лев – в честь погибшего брата Даля, Арслан – «лев» в переводе с тюркских языков, Василий – в честь крестного отца Перовского.
Дело всей жизни
Главным делом жизни В. И. Даля был «Словарь живого великорусского языка». Первое слово он записал морозным вечером в марте 1819 года по дороге из Петербурга в Москву. Последние записи были переданы Далю за неделю до его смерти.
Во время войны с Турцией, в которой Даль принимал участие как врач, записей слов народной речи накопилось столько, что для их перевозки использовали верблюда. Однажды в военной суматохе верблюд был захвачен турками вместе с грузом. К счастью, казаки отбили животное и привели его к Далю вместе с записями.
Даль писал, что оренбургские годы были золотым временем для сбора слов. На запад – европейская Россия, на восток – Сибирь, на север – Урал, на юг – Казахстан. Башкирия и Татария – по соседству. До Волги рукой подать. Край заполнен переселенцами. В одном уезде – бывшие жители двадцати губерний. А отъедешь три версты – казачья станица.
Однажды Далю предложили передать академии свои словарные запасы по 15 копеек за каждое слово, пропущенное в словаре академии, и по 7,5 копеек за дополнение и поправку. Даль предложил отдаться со всеми запасами и с посильными трудами своими в полное распоряжение академии за необходимое жалованье. Академия настояла на своем предложении. И Даль отправил 1000 слов и 1000 дополнений. Его спросили, много ли их еще в запасе. Он ответил, что десятки тысяч. Как написал Даль, сделка оборвалась на первой тысяче.
В 1863–1865 годах появилось первое издание словаря. Для второго Даль успел сделать около пяти тысяч поправок и дополнений. В словаре Даля 200 тысяч слов, более 80 тысяч им собрано лично, а остальные – через помощников. Через три года после выхода словаря Лев Толстой охарактеризовал труд Даля как подвиг на пользу русского просвещения.
Нас в контексте темы статьи интересуют слова, территориально привязанные к Казахстану. Это записи из речи уральских казаков и из речи казахов. Вторые в словаре помечены как «кирг», в соответствии с официальным именованием казахов русскими и европейцами в то время.
Несколько примеров из диалекта уральских казаков
Багрить, багривать рыбу – ловить багром. Валендряй – просторный, мешковатый зипун. Взять в вид – увидать. Живи, ребята, поколе Москва не проведала! – старинная пословица. Хурта – вьюга, метель.
Примеры казахских слов в словаре Даля
Бешбармак – у башкир и казахов, в переводе пятипалое (блюдо), вареное и крошеное мясо, обыкновенно баранина, с прибавкой к навару муки, круп; едят горстью. К слову «верблюд» даются казахские названия – нар (одногорбый), тюэ (двугорбый). Крут, иногда курт, – у башкир, калмыков, казахов, ногайцев и казаков: круто соленый, сухой сыр, б. ч. овечий.
Алоис НАЗАРОВ
