Неприметное одноэтажное здание на окраине города Уланчаба во Внутренней Монголии, куда нас почему-то так увлеченно завлекала журналистская команда China Daily, на поверку оказалось настоящей сокровищницей – именно тем местом, где мне удалось наконец-то познакомиться с одним из самых загадочных явлений под названием китайская каллиграфия.
Не берусь утверждать об основном предназначении этого строения, однако к 75-летнему юбилею КНР и, так уж совпало, нашему визиту эти стены были отданы под галерею, собравшую под своими сводами картины местных художников, фотоработы горожан, а еще большую экспозицию, посвященную искусству китайской каллиграфии.
Слово каллиграфия у многих обывателей необязательно ассоциируется с Китаем, и на вопрос «Что означает этот термин?» большинство ответит, что это «умение красиво писать». Добавив какие-то мысли о твердом правильном почерке, как в ученических прописях, четком написании букв и тому подобное. Однако если к слову «каллиграфия» добавить эпитет «китайская», то собеседник, скорее всего, будет озадачен. В его голове наверняка тут же возникнет пресловутая «китайской грамота», своей невероятной сложностью с незапамятных времен внушавшая трепетный ужас иностранцам.
А ведь и правда… Ну вот как, скажите, можно запомнить тысячи и тысячи этих непонятных замысловатых значков, каждый из которых притом содержит в себе целое понятие? И как отыскать в них ту самую сущность, якобы правильную и прекрасную?
Иероглифы, бесспорно, сложны, а многие очень распространенные из них, обозначающие самые простые слова, содержат до двадцати или даже пятидесяти черточек. Но при этом они еще и красивы. Красивы сами по себе. Прям, как графические арт-объекты. Но если эту красоту изобразить особым, художественным, способом, то мы получим не просто слово или текст, а самую настоящую картину, имя которой – китайская каллиграфия. Или подлинное искусство, которое рука об руку шло с зарождением и развитием китайского письма.
Вначале был рисунок
Появление китайской письменности принято относить к глубокой древности. Насколько глубокой – историки не берутся ответить с непоколебимой точностью. Помимо археологических находок, в ход идет, как и положено, ряд легенд. Легенд, надо заметить, одна занимательней другой. Согласно одной из них, иероглифическое письмо изобрел загадочный император Фу Си, появившийся на свет в результате того, что его мать наступила на след великана. На дошедших до нас изображениях он предстает в образе получеловека, полузмея.
Следуя сказаниям, Фу Си даровал людям огонь и обучил готовить пищу, приобщил к охоте и рыбной ловле, придумав разнообразные силки и ловушки. А однажды, прогуливаясь по берегу реки Хуанхэ, он увидел вынырнувшего из реки дракона, на спине которого отчетливо проступали какие-то знаки.
Быстро сообразивший император тут же их срисовал. Знаки эти напоминали следы птичьих лап на песке. Вникнув в смысл узора, Фу Си набросал восемь триграмм – комбинаций из трех сплошных и (или) прерывистых черт, от которых и берет будто бы начало китайская иероглифика.
Еще одна легенда приписывает изобретение письменности астрологу Цан Се, мудрейшему помощнику мифического основателя китайской цивилизации, известного под именем Желтый император. Цан Се, который был наделен (ух!) двумя парами глаз, а соответственно острым зрением и способностью к провидению, наблюдал небесные знамения, сопоставлял следы птиц и черепах, а затем определял формы написания иероглифов.
...Однако ж, как поведали нам наши гиды, ученые-историки смотрят на это дело, то есть появление иероглифов, куда как прозаичнее. Так, по их словам, достоверно известные ранние образцы китайских письмен относятся к XIV веку до н. э., и представляли они из себя в те времена знаки, процарапанные на панцирях черепах и лопаточных костях жертвенных животных, использовавшихся в гадательных целях. Это были примитивные схематичные изображения самых обыденных объектов, по-научному называемые пиктограммами. То был первый этап эпохи древней письменности – период от королевских семей Инь и Шан до Цинь. Понятия «искусство каллиграфии» еще не существовало, но прочная основа для него уже была заложена.
Шло время, и с приходом династии Западная Чжоу знаки уже представляют собой главным образом надписи, отлитые на бронзовых сосудах. Их оставляли князья, делавшие жертвоприношения. Данный метод разительно отличался от метода резьбы по кости оракула, поэтому в обработке формы появились некоторые новые особенности. Наиболее заметной среди них является то, что изображения линий становятся полными, изящными и насыщенными, а контраст по толщине и прямолинейности значительно усиливается.
Дальше – больше. Сфера применения письма постепенно расширялась, и в игру вступают кисти, с помощью которых пишется все больше текстовых материалов. Постепенно «линии» печатного письма перерастают в «штрихи» с более сложными очертаниями, что и привело к появлению так называемого официального шрифта.
Правление династии Хань можно уже назвать эпохой официального письма, когда аристократия все больше интересуется каллиграфией, признавая ее особым видом искусства, а не просто инструментом записи.
Современное же рукописное письмо начинает формироваться от поздней династии Хань до династии Тан, то была эпоха становления художественного духа классической каллиграфии. Надо сказать, что династия Тан придавала большое значение ценности искусства каллиграфии и даже позиционировала его как «бессмертное явление». Стиль того времени можно назвать новаторским и великолепным образцом в искусстве каллиграфии.
В последующие годы – от поздней династии Мин до династии Цин древнее искусство каллиграфии переживает этап обобщения и трансформации, т.е. новый виток своего развития. Таким образом, подытоживая вышесказанное, можно с уверенностью утверждать, что сегодняшние китайские иероглифы представляют собой не что иное как упрощавшиеся со временем знаки-рисунки, которые утратили свой первоначальный вид и потеряли сходство с обозначаемыми предметами.
Тем не менее изобразительная природа китайской письменности сомнению не подлежит. Иероглифика зародилась и развивалась в отрыве от устной речи, со временем явив миру высокое каллиграфическое искусство, на протяжении веков превозносимое китайцами выше других искусств.
Рассчитывай белое, соизмеряй черное…
Между тем возможность принять участие в мастер-классе по написанию иероглифов вызвала у нас большое волнение. Причем заметно волновалась не только иностранная часть нашей группы, но и непосредственно китайская. Было видно, с каким трепетом и почтением относятся они к этому удивительному искусству своей страны.
…Обмакнув кисть в тушь, мастер с улыбкой рассказал, что в китайской традиции черный цвет ассоциируется с силой инь, а белый – с ян. В наставлениях по каллиграфии неизменно подчеркивалось: «Рассчитывай белое, соизмеряй черное». Черный цвет обозначает глубинные, сакральные тайны бытия, нескончаемую потенцию форм. Белый цвет связан с первозданной чистотой, реальностью сущего и его гибелью. По его словам, форма искусства каллиграфии очень проста – только китайские иероглифы, только сочетание черного и белого цветов, максимум с изменением цвета бумаги и формы крепления, и добавление красных печатей. Однако эта простейшая форма содержит поистине бесконечные изменения и бесконечно же богатые формы.
Созвучие черного и белого – основа каллиграфической эстетики. Два этих цвета выполняют функцию цветового контраста, но контрастируя, они, тем не менее, взаимозаменяемы. К примеру, если фон окажется черным, а иероглифы белыми, с точки зрения цельности и гармонии ничего принципиально не изменится.
Сходным образом действуют и другие важные для каллиграфа пары противоположностей: легкое – тяжелое; квадратное – круглое; кривое – прямое и так далее.
Четыре драгоценности ученого
Именно так называют неотъемлемые предметы образованного человека в Китае. Бумага, кисть, тушь и тушечница – на протяжении веков и поныне без них не обходятся ученые, философы, поэты, художники, каллиграфы.
С появлением бумаги (ее изобретение приписывают служителю императорского гарема Цай Луню, который стал со временем божеством – покровителем бумажного производства) каллиграфию ждал новый прогресс. Использовавшиеся перед этим бамбуковые планки были тяжелы и громоздки, а шелк просто-напросто дорог. Так в III-IV веках бумага почти полностью заменила в письменном обиходе и шелк и бамбук.
Интересно, что хоть бумага и стала идеальным полотном для каллиграфов, однако ж, что в древности, что в наши дни, китайцы охотно покрывают иероглифами всякую пустую поверхность, таким образом окультуривая ее. Любые природные объекты, как то: скалы, минералы, драгоценные камни, даже зерна злаков – годится все.
Что касается кисти, то лучше и надежней ее придумано не было. Производство каллиграфических кистей по сей день находится в руках династий кистевязов, некоторые из которых веками поставляли свою продукцию еще императорскому двору. Сделать хорошую кисть весьма трудно. Ей следует быть емкой для туши и способной удерживать ее длительное время, ведь мастер, раз обмакнув кисть, должен порой написать, не отрываясь, целый столбец знаков.
Правильно сделанная кисть должна легко отдавать тушь даже при самом слабом нажиме и пружинить при выпрямлении. Вместе с тем хорошего каллиграфа отсутствием кисти не испугать. Некоторые из них под воздействием обстоятельств вынуждены были писать пальцами рук и ног, своими волосами, шапкой, платком или просто скомканным листом бумаги. Знаменитый ученый-философ Кан Ювэй в начале прошлого века собирал толпы зевак, выписывая утонченные иероглифы метлой на бумаге, разложенной прямо на дороге.
Как бы удивительно это ни было, но палочка туши является самым дорогим предметом в арсенале каллиграфа. По этому поводу мастера даже говорят, что «хорошую палочку туши раздобыть труднее, чем золото».
Когда-то давным-давно писали лаком, но он был слишком тягучим и долго не высыхал. Тушь же на основе сажи, которую смешивали со специальным клеем, полученным из кожи животных, оказалась наилучшим для письма материалом. Начиная с III века, тушь стали делать из сажи сосны в виде палочек. В дальнейшем мастера, перепробовав разнообразное сырье для изготовления туши, так и не нашли ничего лучше, чем сосновая сажа.
Палочка туши столетиями сохраняет свои свойства, и чем она старее, тем превосходнее ее качество. В свою очередь, необходимость растирать тушь привела к созданию тушечницы. Это каменная пластина, имеющая как небольшое углубление, в которое стекает готовая тушь, так и плоскость, на которой натирают тушевую палочку и разводят получившийся порошок водой.
Тушечница – наиболее долговечный предмет из всех инструментов каллиграфа, а потому издавна стала желанным объектом коллекционирования. Нам рассказали, что цены на изделия известных мастеров заоблачно высоки, а еще о тушечницах слагали стихи, писали настоящие трактаты. К примеру, великий китайский поэт и художник Ми Фу даже сочинил «Историю тушечниц».
«Прежде чем браться за тушечницу, нужно сконцентрировать дух, очистить мысли, обдумать форму и размеры знаков, расположение горизонталей и вертикалей, характер энергетических импульсов, добиться взаимодействия жил и вен. Замысел возникает прежде работы кисти. Только после этого создают иероглифы» ВАН СИЧЖИ, китайский каллиграф, IV в.
…В Китае говорят, что каллиграфия – это музыка, только обращена она не к слуху, а к глазу. И наблюдая, как мастер, вооружившись всеми «четырьмя драгоценностями», выписывал один за другим иероглифы, словно дирижируя ими как хорошо слаженным оркестром, трудно было не согласиться с этим утверждением.
Анастасия СЛИВИНСКАЯ, Алматы – Внутренняя Монголия – Алматы
